… Сегодня он старательно занимает себя работой. Хватается за любое дело и тщательно вникает в него пока не доводит до конца. Однако ему не удается не ждать. Даже зная, что на все воля Илуватара, он чувствует неподдельный страх, тягучий и едкий. И сколько бы он не заставлял себя вникнуть в трактат о типологии почерков, которые допустимы для начертания рун, покой бежит его. Что если... Но он не позволяется себе думать об этом, о темной прохладной глубине Лориэнских рощ. Он верит, что больше никогда... Но каждый раз страх сжимает когтистую лапу на сердце. 
… Детей удалось отправить восвояси, как началось. Шебутное подрастающее поколение явно все уяснило сразу, но прежде, чем сдаться, нарвалось на как раз пришедшего целителя, который уважительно кивнул Феанаро, но не терпящим возражения голосом выставил из спальни всех, затем совершенно однозначно затворил двери перед носом самого Феанаро. Сначала сидели рядочком под дверями, но пробежавшая мимо повитуха сделала страшные глаза и достойный муж с не менее достойными наследниками дружно покинули запретную территорию, пока не погнали пинками.
Когда Золото сменилось на Серебро, а с крыльца послышались голоса вернувшихся детей, Феанор отложил перо и с хрустом потянулся. И тут раздался благославенный крик новорожденного - усидеть стало совершенно невозможно. Беготня на втором этаже довольно скоро улеглась. Сначала исчезли женщины, помогавшие целителю, потом он и сам спустился, вздохнул и с улыбкой поздравил с сыном.
Огненный дух тоже вздохнул. Пускай он и понимал, что дочери с такими, как у него и его огненноволосой возлюбленной, характерами они никогда не дождутся, иногда было приятно понадеяться. Попрощавшись с целителем, он птицей взлетел по ступенькам. Из-под двери лился янтарный свет ночника, раздавались тихие звуки. Распахнув ее, он застыл на пороге.
Она была вся теплая даже на взгляд. Смуглая кожа, темно-алые упрямые кудри, чуть влажные у висков, белая ткань туники на покатых, сильных, но таких хрупких плечах, звездносветные глаза.
И маленький сверток на руках.
Он упал на колени у ложа и осторожно поймав кисть матери своих детей поцеловал в ладонь. Сверток завозился, Феанаро не удержался и сунул нос в сверток. Мальчик смотрел на него любопытно и заинтересованно, слабыми пальцами потягивая за край пеленки.
- Спасибо, - проговорил Финвион, посмотрев в глаза супруге.

Не так просто убить целый день времени, когда ждешь. Макалаурэ погулял вместе с Майтимо и младшими, починил арфу, не став устраивать расследование, хотя точно знал виновника. Виновник, по мере сил тоже чинил, а сил у Морьо было много.
Устроили с Майтимо уборку, хотя к этому дню в доме, конечно же был порядок.
Последнюю прогулку затягивали как могли, но даже младшим она казалась скучной, конечно же: дома такой подарок ждал! Должен был уже ждать.
Из-за двери, опять запертой, слышались звуки шагов отца, и, самое главное, плач новорожденного.
Макалаурэ сел у двери, улыбаясь до ушей. Наконец-то!
Пусть родители наговорятся, мама отдохнет, а потом и они зайдут: теперь менестрель совершенно не торопился. Куда спешить-то?

Отредактировано Макалаурэ (2017-01-05 11:17:26)

Морьо задержался внизу, озадаченно глядя вслед старшему брату. Куда это он? Но происходящее наверху было гораздо интереснее - еще бы, столько ждали, и он побежал догонять остальных. Наверху братья уже подпирали стены под дверями родительской спальни. Ну, а у Морьо терпения уже не хватало - он подошел прямо к двери и осторожно заглянул внутрь:
- Аммэ?
Постель, мама - такая теплая, родная, отец на коленях перед ней... А главное - сверток у мамы на руках, в который отец как раз заглянул, и из которого показался на миг крохотный кулачок. Вот бы тоже поглядеть! Теперь то уж не Морьо будет самым младшим!

Шелест за окном безошибочно дал понять, что кому-то не терпится больше прочих. Феанаро усмехнулся, понимая, что его сыновьям этот день казался дольше, чем ему. Дети, даже уже почти взрослые, не умеют ждать так, чтобы не было скучно. Поэтому, прежде чем принять малыша на руки, он обернулся и махнул рукою, приглашая любопытного Карнистира, а потом и проговорил:
- Не забудь пригласить братьев, - нетерпеливость Темного и упорство в достижении цели (в данном случае целью значилось прорваться к тому, кто теперь будет младшим, дабы поскорее свести знакомство, надо полагать) были известны хорошо. Талантливее в этом отношении был разве что Тьелко. Кстати о нем. С почтением и бережностью приняв своего пятого сына Феанаро поймал взгляд младенца, какой-то по-особенному знакомый и привычный. Аккуратно, поддерживая головку, подошел к окну и, присев на подоконник сказал, бросив взгляд в темноту:
- Тьелкормо, если ты оттуда упадешь и что-нибудь сломаешь, то этот день, безусловно, будет весьма запоминающимся, однако представь, что ты не сумеешь взять его на руки потому, что одну из них сломаешь. Кстати, если ты спустишься и войдешь через дверь, то будешь первым после меня и аммэ.
Он снова взглянул в темно-сиреневые глаза новорождённого, такого маленького и хрупкого, и впервые подумал, что он сам, наверное, был точно таким же. Ветер качнул занавеску, в окно влетел мотылек и, покружив примостился на кулачок ребенка. Тот сфокуссировал на нем взгляд, а в душе Огненного духа появилось странное предчувствие, тронувшее его губы задумчивой улыбкой предвкушения.

Морьо вошел, и тут же забрался на постель - к маме. Не то, что бы он волновался, ничего страшного случится и не могло, разумеется, но не так-то просто ведь привести в мир новую жизнь! Вот и целитель приходил, и женщины - помогать в этом непростом деле.
- Аммэ.... Ты сестричку обещала. - Устроился рядом, с любопытством глядя на отца. - А можно и мне подержать?
А братья и сами уже пригласились, без него.

Отредактировано Прохожий (2017-01-17 16:29:59)

А Кано просто попробовал ухватить Турко за пятку, но куда там! Светлая голова мелькнула уже за поворотом лестницы и пропала, только топот ног и слышно.
Решительный же Морьо заглянул в комнату попросту через дверь, само собой. Мама отозвалась, и Кано поднялся, подойдя к занявшему проем Нельо: что там внутри, не рассмотреть было из-за высоченного брата. Тогда менестрель просто чуть подтолкнул его в спину, мол, входи уже, ясно же, что можно. Сам при этом оказался в дверях, с восхищением глядя и вслушиваясь в чудо.

Топот возвестил о почти-прибытии непоседливого Турко.
Светлые глаза драгоценной супруги, сияющие на смуглом лице, мотылек, присевший на пальцы малыша, светящиеся лица старших сыновей, каждого из которых он так же когда-то держал на руках, прижимая к сердцу... Это была музыка, расцветающая острыми огненными цветами счастья в душе. Хотелось петь и танцевать. Хотелось закружить возлюбленную в танце, но Феанаро только поднял голову и поймал ее взгляд, делясь любовью, открывая сердце той, без которой он не мыслил себя счастливым и цельным.
Мотылек взмахнул крылышками и закружился у огонька свечи.
Феанаро осторожно прошел к постели, присел на другую сторону, ожидая, пока Тьелкормо - раз уж обещал, стоит дождаться, - добежит до них и присоединится.
- По очереди, хорошо? - Феанаро улыбнулся любопытному Темному, - Он еще маленький для суеты и раз уж нам удалось сманить Тьелко с дерева, дождемся его, а пока что поздоровайся с новым братом, - он кивнул на маленький розовый кулачок, покинуты мотыльком.
И обвел взглядом остальных, точно приглашая подойти ближе. Высокий старается ответственно относиться к своему званию старшего брата, не торопится. Златоголосый лучится спокойной радостью рядом с ним. Затем снова взглянул на маленькую, пока еще такую крошечную жизнь, сопящую в пеленках на своих руках.
Малыш вглядывался в окружающее пространство и Пламенному чудилось, что-то забытое и далекое, как музыка, которую слышал когда-то давно и краем уха во сне, и, проснувшись в полумраке, пытаешься ее уловить.
- Интересно, - проговорил он, слегка коснувшись губами медных чуть влажных волос. - Каким он будет, melisse?

Отредактировано Куруфинве Феанаро (2017-02-24 15:53:21)

Турко подбежал к дверям и нетерпеливо подтолкнул Кано в сторону.
- Дайте пройти... -
Заглянул через освободившийся "лаз" в комнату и сразу заулыбался, такое здесь все было тёплое и домашнее. Так остро вспомнилось, как появился Морьо, а ещё он и сам когда-то жил вместе с отцом и матерью.
- Atar, можно мне... - Чуть сглотнул взволнованно. - Можно мне взять братика? -
Покосился на Морьо, но не решился и чуть отступил, опустив голову. Наверное, первым будет Морьо все же. Он раньше зашёл и Тьелкормо отступил ещё на шаг.
- Он маленький... Пусть Морьо первый будет. -
Самый младший брат был сейчас таким... Волшебным. И маленький кулачок, торчащий из-под одеяльца, спокойное, ещё совсем по-детски щекастенькое личико и большие серые глаза. И Турко так захотелось сейчас заглянуть прямо в глаза малыша.

- Да, похож...
Кано кивнул словам брата, с удивлением понимая, что да, похож: и не важно, каким будет внешне.
Он не торопился: посмотрел на сверток, на отца, коснулся легко макушки смущенного и изнывающего от нетерпения Турко, с веселым сочувствием похлопав его по плечу.
Когда родился сам Тьелкормо, их было всего-навсего двое и такой суматохи не было.
Присел у постели матери:
- Правда, как ты? - и, не удержавшись, смущенно. - Amme, как его будут звать?

Пламенный поднял взгляд на супругу. Атаринкэ.... "Маленький отец"...
Что отражается в глазах новорожденного, что он знает об этом мире? Каждый раз, всматриваясь в личико нового сына, Пламенный надеялся... И все его сыновья оправдали его надежды - каждый по своему. Каждый из них был в глазах отца совершенством - но не один пока не унаследовал его мастерства.
Мать всегда лучше всех слышит, различает оттенки новой мелодии - и amilesse всегда точно отражает сущность нового эльда. Каким ты будешь, маленький?
Слова Нерданель, разумеется, относились больше к мужу, чем к сыну, и Феанаро чуть покачал головой:
- Я Турко обещал... Позволишь?
Дождавшись, пока она кивнула, развернулся к сыновьям:
- Можно. - Улыбнулся их нетерпению - старшие еще стараются держаться степенно, а Тьелко с Морьо чуть ли не приплясывают на месте. - Иди сюда. И головку поддерживать не забывай.
Снова взглянул в бессмысленные еще глазки младенца, пытаясь угадать, какой именно будет его мелодия. Атаринкэ... А почему бы и нет?

Кано, смотревший чуть рассеянно и с теплом, сперва отозвался той же радость на улыбку, а потом тоже почувствовал тень ее беспокойства.
Поймал взгляд брата и опустил веки: просто глупости и тревоги. Есть же отец, он ясен.
А у малыша была уже своя тема, неуловимая и изменчивая пока, живая. Он тоже посмотрел на маму, присоединяясь к вопросу.

А Морьо обиделся.
Он надеялся, что Турко и ему даст подержать маленький сверток - но братик оказался на руках у мамы. Ну, вооот....
Он сердито отступил назад - и потому последним заметил, что слитная мелодия из семьи зазвучала тревожно.
Торопливо обошел кровать, забрался с другой стороны, прижался к Нерданель:
- Amme... - Мол, не переживай, я с тобой.
Осторожно погладил торчащий из пелёнок кулачок.