Карнистир всё-таки поднялся и теперь стоял, опираясь на меч.

— Почти, — ответил он, и это была правда. Конечно, он был цел... по сравнению с тем нолдо, что был скинут веслом с корабля в кольчуге; с тем нолдо, что упал со стрелой в горле; с теми нолдор, что буквально сыпались за борт в шторм...

Позже это событие назовут резней, но для Морьо оно всегда будет сражением. Потому что потери были с обеих сторон.

— Вот разве что... — всё же добавил он и указал на обломанные древка стрел, торчавшие из плеча и из колена. — Наверное, надо бы показать целителю... Ты сам-то как, не ранен? Ты видел отца и братьев?

Внезапно на Карнистира накатила слабость. Он покачнулся, пытаясь удержаться на ногах — точнее, на ноге, потому что одну из них ниже колена он уже почти не чувствовал...

Отредактировано Карнистир (2021-03-17 03:05:25)

Карнистир проследил за взглядом брата и увидел пятно крови у него на одежде.

— Царапина? Показался бы лучше и ты целителю, Майтимо.

Слова о том, что остальных членов семьи брат видел, несколько успокоили Морьо. Впрочем, «в разное время»... Хоть бы они все были целы и сейчас! Он фыркнул, услышав детскую присказку, и некрепким голосом отозвался, с помощью Майтимо садясь на землю:

— Вот уж точно... Хорошо. Спасибо, toronya.

Целитель и правда нашёлся не сразу, но через некоторое время поисков Майтимо увидел одного из них, Лэндо. Тот как раз вывел последние ноты песни исцеления над довольно серьезной раной в боку у девы по имени Ромариэ, сражавшейся наравне с мужчинами, и теперь накладывал повязку. Поднял голову при виде феанариона, которого хорошо знал.

— Майтимо! — окинул взглядом, увидел кровавое пятно... — Ты ранен? Сейчас, подожди секунду.

Ромариэ была очень бледна, но по уверенному и спокойному лицу Лэндо видно было, что жизни ее больше ничего не угрожает. Только вот взгляд у неё был какой-то пустой, словно она была не здесь.

— Я... — начала она и замолчала. Потом начала снова: — Рана болит, но Лэндо говорит, что это пройдёт и всё будет в порядке. Только вот... — она осеклась. Видно было, что она борется со своим желанием сказать что-то, и что-то не слишком хорошее. Но в конце концов нолдэ только покачала головой и сказала: — Лэндо, иди к Морьо, я теперь справлюсь. Спасибо.

Лэндо внимательно посмотрел ей в лицо, тоже покачал головой и поднялся.

— Не пытайся вставать сама, — велел он Ромариэ. — Если нужно будет куда-то идти, попроси о помощи. Лучше бы, чтобы тебя вообще понесли, но в крайнем случае обопрись на кого-нибудь, — затем он повернулся к Майтимо. — Идём. Где он? Тебя я тоже потом посмотрю: пустяк пустяком, а рана есть рана.

— Рана — заживет, — в тон Майтимо ответила Ромариэ, словно намекала, что есть что-то, что не заживет уже никогда. Но больше она ничего не сказала.

Лэндо и Майтимо нашли Карнистира чуть более бледным, чем брат его оставил. Он сидел на том же месте, и лицо его было мрачно. Мысли кружились в сознании беспорядочно, как стая ворон. Не думать о произошедшем уже никак не получалось, но вдумываться в простой тезис «Мы убивали эльдар» и принимать какие-то решения по этому поводу еще не было сил. Поэтому вместо рефлексии Морьо просто бессмысленно перебирал в голове картинки-воспоминания. Лица нолдор, лица телери. Собственные удачные и неудачные выпады в бою: здесь можно было сделать лучше, а здесь приём вышел первоклассный... Шторм: интересно, бывал ли у этих берегов когда-нибудь такой же сильный? Кто это был: Уинен, Оссэ или сам Ульмо? Наверное, Оссэ. Лицо не друга, но довольно неплохого знакомого, пальцы которого выскальзывают из мокрой руки Морьо, и он падает... нет. Об этом думать Карнистир отказался, и мысли пошли по кругу. Лица нолдор, лица телери...

Увидев Майтимо и Лэндо, он поднял руку в приветствии.

— Здравствуй, Карнистир, — кивнул Лэндо. Не говоря больше ничего лишнего, присел рядом. — Только плечо? А, вижу, нога... Больше ничего?

— Нет, остальное цело.

Карнистир терпеливо ждал, пока Лэндо возился с ним: извлёк обломки стрел, снял с феанариона кольчугу и принялся обрабатывать раны. Приятного в этом было мало: они и так болели, а тут ещё кто-то к ним прикасался... Морьо морщился, но терпел. Заметив это, целитель опомнился, тихо пропел короткую мелодию — и боль ушла.

— Раны не страшные, я, наверное, даже не буду затягивать их чарами, — деловым тоном заметил Лэндо, обрабатывая уже вторую. — Боюсь потратить силы там, где можно без этого обойтись, и не суметь помочь тому, кто в этом действительно нуждается.

— Да, конечно, — кивнул Карнистир. Лэндо взялся за бинты.

— Повязки нужно будет менять периодически. Старайся не тревожить раны лишний раз и больше отдыхай...

Морьо кивнул и на это. Пока Лэндо перевязывал его колено, феанарион посмотрел на брата. Тот выглядел совсем потерянным. Что с ним такое?

— Майтимо? Ты в порядке? — наконец окликнул он. — Выглядишь неважно.

Карнистир покачал головой. Не выглядел брат так, словно был в порядке. Точнее, это зависело от того, что вкладывать в это понятие: рана у Майтимо и правда, насколько можно было судить со стороны, была пустяковая... Но совершенно нездешнее выражение лица нормальным не выглядело. Захотелось подойти и положить руку на плечо, но Лэндо не велел тревожить колено лишний раз...

Целитель тем временем кивнул в ответ на благодарность и ответил:

— Видел, мельком, пока искал раненых. Они все целы: и ваши братья, и... король Феанаро, — он запнулся перед словом «король». Все запинались. Слишком непривычно, слишком страшно. — Давай я взгляну на твое бедро.

Рана действительно оказалась несерьезной, и Лэндо справился с ней быстро: обработать, перевязать...

— Готово. Я пойду поищу, кому ещё нужна помощь.

— Спасибо, Лэндо, — сказал теперь уже Карнистир и получил в ответ ещё один кивок.

Когда целитель ушёл, Морьо молчал ещё какое-то время, внимательно глядя в лицо брата.

— Toronya, что с тобой? Ты как будто не здесь.

Сознание по прежнему отказывалось думать о том, что что-то не так. Вообще отказывалось думать о произошедшем: только картинки и никакого анализа.

Когда Майтимо стал утверждать, что просто устал, Карнистир просто посмотрел ему прямо в глаза, хмуро и испытующе. Он никогда не был самым проницательным из братьев, но сейчас и проницательности никакой не нужно было: не походило состояние брата на обычную усталость. Так что взгляд Морьо говорил: не пытайся недоговаривать, брат, у тебя не получается.

Получив наконец ответ, он медленно кивнул.

— Я... понимаю. Тоже думаю об этом все время. Как-то... нелепо вышло, да?

Подсознание упрямо твердило, что «нелепо» — неправильное слово. Что должно быть другое, более жесткое, более беспощадное. Но Карнистир это самое подсознание упрямо отказывался слушать. Это было недоразумение, говорил он себе. Нелепое недоразумение.

Он перевёл взгляд с брата на бушевавшее ещё море.

— Майтимо... Тебе тоже кажется, что этот шторм... не простой? Мне думается, что не бывает у берегов Амана таких штормов. Не то, чтобы я часто бывал у моря, но...