Казалось, что всё происходящее - дурной, бестолковый и тревожный сон. Потому что наяву такого просто быть не может. И ощущение было как от сна - когда вроде всё реально, а вроде - абсурдно и нелепо, и стоит проснуться...
Не получалось.
Корабли телэри, гордые, красивые, лёгкие птицы, гибли в огне, превращались в дым и пепел. К небу летело чёрное марево, ещё темней, чем само небо, а искры, рассыпающиеся от пожара, ярче звёзд.
Он стоял и смотрел.
Просто стоял и смотрел.
А надо было... что?
Старший сын Феанаро не знал ответа на этот вопрос. Знал только, что внутри что-то ломается и перекручивается, причиняя боль.
Глаза выхватили фигуру отца, стоящую там, где берег был выше.
Первым желанием было развернуться и уйти. Переждать, пережить.. остыть.
Как остывают сейчас упавшие в воду обломки.
Но Майтимо сделал наоборот, непонятно зачем и почему. Пошёл к отцу, решительно, быстро, не думая, что скажет и не зная, зачем ему это нужно.
Поднялся к Пламенному, встал чуть сзади.
- Atar...- голос был чужим и ломким.

- Нет. - голос по-прежнему ломкий. Майтимо казалось, что он слышит его со стороны.
Оказывается, можно говорить, отвечать на вопросы, хотя в голове, да и в сердце -совершенно другое. Говорить - и не быть вовлечённым в разговор. Как будто слова - пустые звуки, ничего не значащие и не стоящие.
Показалось или нет, что в глазах отца что-то мелькнуло? Сожаление? Вина? Не разберёшь - слишком быстрым был взгляд. А потом он и вовсе отвернулся.
- Выставлены. Всё в порядке.
А зарево высокое... наверное, далеко видно. Может быть, даже на том берегу.
Представилось лицо Финдекано, как он смотрит в окрашенное красным на горизонте небо.
О чём думает?
Дозоры... лагерь... в душе поднялось что-то мутное, злое, яростное.
Да как можно сейчас об этом, как ни в чём не бывало?!
- Тебе... не жаль сейчас? Считаешь, так и надо? - вырывалось само собой.

Жаль...
Новый сноп искр взлетел к небу, а потом с шипением погас в черной воде.
Корабли телэри было жаль, как живые существа, до боли. Но спросил он не об этом, и отец должен понимать.
Понимал.
Майтимо вздрогнул и посмотрел на Пламенного. Переждал, пока поднимется и опустится волна первого гнева.
- Толпа?
Вот так.
- Те, кто остались там, наши друзья и родичи - толпа? И твой брат?
Какие бы ни были у них отношения...
- Те, кого ты позвал за собой? Отец... Неужели ты не понимаешь, что это...предательство?!
Слово вырвалось само, оно было страшным, горьким на вкус,но...
Другого он не находил.

- Да?
Глаза Майтимо вспыхнули огнём.
- И те, кто помог нам там, в Альквалондэ, придя на помощь?
Отец словно не понимал, не слышал ничего. Или не хотел слышать.
Гневный взгляд отца встретил упрямо, не отводя глаз.
- Вспомни, как мы уходили и через что, отец. - Майтимо говорил тихо, не позволяя себе сорваться, но давалось это не просто, - те, кто не захотел идти, остались. А те, кто шёл... Он брат тебе и поклялся. Ты можешь уверенно сказать, что он нарушил бы свою клятву? И.... Финвэ отец и ему, и Древа светили всем. Так по какому праву ты оставляешь месть только себе?
На сменившийся тон отца не отреагировал никак. Разве что досада мелькнула - как с ребёнком говорит...
- Вернутся в Тирион? После сказанного Эонвэ? - с горечью, - ты сам в это веришь? Ты - вернулся бы?

- Поклялся, и ты не можешь этого не помнить. Или тебе всё равно?
Майтимо казалось, что отец словно отгородился стеной непонимания. Нарочитого, какого-то искусственного. Неужели неприязнь к брату настолько велика, и он не готов признавать за ним... ничего? Только проступки и недостатки... Это был несправедливо, хотя сейчас задача оправдать дядю стояла в последнюю очередь. Дело было не в этом.
- Те, кто повернул, сделали это сразу. А те, кто сражался... сейчас стоят на том берегу и думают, что за зарево окрасило небо! Ты просто взял и решил за них их судьбу. - Майтимо помолчал и добавил: - Мы решили. Не оставили им выбора. Разве есть у нас такое право?
Почему бы тогда просто не спросить у Нолофинвэ напрямую, готов ли он идти за братом?А не отплывать тайно и...
- Вот как. - Майтимо сдвинул брови, и в этот момент, если смотреть со стороны, стал очень похож на отца.-  Значит, я тоже тебе не нужен? Я ведь не выполнил твой приказ, не так ли? Тебе нужны только те, кто всегда и во всём согласны?
Наверное, это лишнее было, и он потом пожалеет о брошенных словах. Только сейчас очень плохо выходило себя контролировать.
- А кто тебе сказал, что они станут её проявлять, отец?! Кто тебе сказал, что они готовы вернуться, отказавшись от всего, к чему стремились?

- А ты спросил их? Сделал хотя бы одну попытку выяснить, идут они за тобой или нет? Если это твой народ, отец, то ты не должен был от него отказываться, если не твой - не имел права решать. И ты знаешь, что Финдекано и многие другие готовы были идти дальше невзирая ни на что. Но ты отрезал путь и им!
Те, кто убивал в Альквалондэ вместе с ними, ради них... для них тоже остался только путь назад?
Несправедливость происходящего была очевидна для Майтимо, а отец не видел её. Не хотел видеть. И это выводило из себя больше всего.
- По любому? Ты думаешь, мне всё равно, о чём, лишь бы спорить?!
Сейчас бы развернуться и уйти. Просто уйти, потому что разговор зашёл уже слишком далеко. И кончится мог плохо, очень плохо. Впервые в жизни он вот так возражал отцу, и это было странно, неправильно и... об идно? Да, потому что каждый из них семерых привык ему верить.
- Так это мы поставили их в безвыходное положение. Вряд ли кто-то знает ответ на твой вопрос.

- Разве слухов достаточно?!
А ведь ничего этот разговор не даст. Ни-че-го. Его и заводить не стоило.
Майтимо тоже посмотрел на мачту. То, что было мачтой недавно. Мёртвый догорающий корабль. Остов, который станет пеплом...
- Я понял. - ответ прозвучал коротко и холодно.
Поздно уже что-то делать. Делать надо было раньше, пока живы были лебеди-корабли. Пока путь назад не был отрезан. И ведь не только волей отца, но и собственным малодушием.
Он тоже предал. Может, ещё хуже - ведь отец верит, что прав, а он...
Пути назад нет.
- Да, государь. Сейчас займусь.
Майтимо постоял немного, глядя вслед отцу, а потом развернулся и пошёл.
Выполнять приказ.

Оклик Турко выдернул из мыслей. Майтимо чуть вздрогнул и обернулся.
- Да. Говорил. Мы...немного поссорились. И он же государь мне, как и всем. Он отдал приказ, я ответил.
Рассказывать подробности не хотелось. Всё равно, что заново пережить этот разговор. И Турко расстроится.
- Не жег? -  удивленно посмотрел на брата. - Конечно я не скажу, но почему ты считаешь его неправым?
Он видел Охотника на берегу, тот и правда, как обычно, держался Курво и, казалось, делал то же самое, что и Пятый.
Выходит, что нет...

- Турко... - голос Майтимо звучал мягко, - я просто сказал ему то, что думаю... Да, он не понял. Но в любом случае уже поздно.
Корабли уже догорали у берега, превратились в пепел паруса-крылья. И пути нет... У них -назад, у оставленных в Арамане - вперёд.
А он ничего не сделал.
Так какое право имеет возмущаться?
- Помню, Тьелко. И согласен с тобой. Только... не он, мы все ответим. Пусть мы не жгли, пусть не согласны...
Он тряхнул головой.
- Ладно, не думай об этом. Я лишнее говорю.
Подошёл к брату и положил ему руку на плечо.
- Он не хотел разлада в войске. Так он сказал. Боялся предательства...
И стал предателем сам.
- Но это всё не отменяет того, ради чего мы здесь. Теперь надо просто идти дальше. Нам всем.
Опустил голову в знак согласия.
- Ты прав. Он изменился. Думаю, ему сейчас очень тяжело, toronya.- сказал негромко, словно отвечая и на слова брата, и на свои мысли.

- Хочется. Очень хочется, Тьелко. Но ясно же, что ничего не выйдет. 
Значит, и смысла нет.
- Может быть, надо оборачиваться, но за тем, чтобы не забывать о сделанном.... И не делать так больше.
Красивые слова. А на деле - выйдет ли?
Майтимо чуть сжал плечо брата.
- Ничего, toronya... мы справимся.
Он посмотрел на Хуана, с серьёзным видом сидящего возле них. Пес был словно третьим, безмолвны участником разговора.
- Отец велел укрепить дозоры. Сказал, что ему на нравится тишина вокруг. Пойдём со мной? Вместе лучше справимся, да и прав ты: надо чем-то заняться, чтобы поменьше думать обо всём.
И пореже смотреть на остовы догорающих кораблей.
Может быть, если окунуться в дела с головой и вымотаться, получится не возвращаться мысленно  на другой берег, к тем, кто там остался.
Может быть.
- Конечно, мы вместе. Вот это точно не меняется и не изменится, братишка.
Майтимо решительно выпрямился.
- Идём.